ТЕЛЕФОННАЯ БАЛЛАДА
Мы недооцениваем исключительные достоинства телефона, а ведь благодаря ему мы круглосуточно связаны с библиотекой, уголовным розыском, пожарной командой отличного обслуживания, банями и зубными поликлиниками.
Благодаря телефону я могу, не отрываясь от семейного очага, позвонить... ей, поболтать с ней, называя ее, допустим, Артемий Филиппович.
— Артемий Филиппович, привет, дежурите? Ну, дежурьте, дежурьте. Завтра на заседание не забудьте. В кабинете, да в отдельном. Будь здорова... старикашка, обнимаю твою руку!
А если мне звонит бесцеремонный человек и пятый год нагло намекает, чтобы я вернул долг, можно не слушать его и держать трубку на метр от уха...
По телефону можно сообщить начальнику голосом Петрова или Сидорова, что «вы, товарищ начальник, круглый... чудак». И пока он будет соображать, не указание ли это оттуда, следует положить трубку, набрать номер снова и своим голосом сказать, что «я видел вас, товарищ начальник, сегодня во сне на белом коне».
Раньше люди могли жить друг от друга в десяти верстах и писать длинные письма. Бесценный эпистолярный жанр скончался от рук телефона. Толстой и Фет в наши дни не переписывались бы, — они бы, во-первых, регулярно встречались на совместном заседании секции прозы и поэзии, а в остальное время по телефону обсуждали бы список участников декады румынской литературы в Тульской губернии.
Да, телефон делает свое дело. Я уже забываю цвет глаз моего друга и форму его ушей. Я пятнадцать лет не навещал свою старую учительницу: у нее есть совмещенный с десятью соседями телефон. Это средство интеллектуального общения висит в коридоре, и я слушаю милый голос старушки в сопровождении соло на трубе ее соседа.
Иногда мне хочется собственноручно выключить это средство общения в своей квартире и заплатить штраф. Мне хочется побежать пешком к моему другу. Кстати, в детстве мы с ним портили единственный телефон-автомат в нашей слободке: мы проталкивали в него самые гнутые железки! Может быть, телефон мстит нам.
Я бы спешил к моему другу через поля и дворы и собирал старые папиросные коробки. Но мой друг, современный, телефонный человек, увидит меня и спросит:
— Зачем ты приперся, старик? Что с тобой стряслось? Тебя посылают в Монголию на пять лет? Нет? В Монреаль? Нет? У тебя рассеянный склероз? Ты выиграл мотороллер или оренбургский пуховый платок? Ты что, не мог позвонить?
В ответ я подойду к телефону и пну его ногой!
— Получил, белобрысый! — закричу я и протяну другу папиросные коробки.
Мой проницательный друг все поймет.
— Ничего, ничего, со всяким может случиться, — скажет он.— Это сейчас быстро лечат: мечеными атомами, гипнозом... Садись! Нет, лучше сразу ложись. Мы тебя завернем в целлофан.
И мой друг наберет самый коротенький номер: «ноль три».